Окружной суд указал на критерии добросовестности управляющего при продаже заложенного имущества.
В деле о банкротстве ЗАО «ИСК «Запад» конкурсный управляющий Денис Качура продал заложенное в пользу АО «Банк Воронеж» имущество, несмотря на незавершенный спор о залоговом статусе банка. Полученные от продажи средства были распределены без учета требований банка «Воронеж». Банк обратился в суд с заявлением о взыскании 5,3 млн рублей убытков с управляющего. Суды первой и апелляционной инстанций отказали, посчитав пропущенным срок исковой давности. Арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих судов, указав, что они не учли, что добросовестный управляющий не мог не осознавать риск убытков залогодержателя от продажи спорного залога до разрешения вопроса о статусе банка. Дело направлено на новое рассмотрение.
Фабула
ЗАО «ИСК «Запад» было признано банкротом (дело А40-219590/2018). В дальнейшем в реестр должника было включено требование АО «Банк Воронеж» как необеспеченное залогом, в установлении залогового статуса было отказано.
Конкурсный управляющий Денис Качура провел торги по продаже заложенного имущества и перерегистрировал право собственности на покупателя. При этом банк «Воронеж» оспаривал в судах отказ в признании его залоговым кредитором.
В дальнейшем банк «Воронеж» обратился в Арбитражный суд Москвы с заявлением о взыскании с Дениса Качуры 5,3 млн рублей убытков. По мнению банка, КУ, зная о споре о залоговом статусе, должен был зарезервировать средства от продажи залога до окончания судебного разбирательства, а также предпринять меры по приостановке торгов и регистрации прав покупателя.
Арбитражный суд Москвы, с которым позднее согласилась апелляция, отказал во взыскании убытков, сочтя пропущенным срок исковой давности. Банк «Воронеж» пожаловался в Арбитражный суд Московского округа, рассказал ТГ-канал Судебная практика по банкротству. Банк указал, что срок следует исчислять с даты, когда средств на счете должника стало меньше суммы причиненных убытков.
Что решили нижестоящие суды
Арбитражный суд Москвы отказал в удовлетворении требований АО «Банк Воронеж», сочтя срок исковой давности пропущенным. Суд исходил из того, что о нарушении своего права банк должен был узнать 25.09.2020 года, когда было утверждено Положение о порядке реализации спорного имущества. Однако заявление о взыскании убытков поступило лишь 19.01.2024 года, то есть с пропуском трехлетнего срока.
Девятый арбитражный апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции.
Что решил окружной суд
Арбитражный суд Московского округа не согласился с выводами нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение.
При утверждении положения о реализации предмета залога, заключении договора купли-продажи и распределении средств в ЕГРН имелась непогашенная запись об ипотеке в пользу АО «Банк Воронеж». Добросовестный управляющий не мог не осознавать, что реализация предмета залога до разрешения спора о залоговом статусе может повлечь убытки залогодержателя.
Денис Качура не опроверг, что в ЕГРН до регистрации перехода права покупателю сохранялась запись об ипотеке АО «Банк Воронеж» и не предпринял действий по ее снятию.
Нижестоящие суды не исследовали доводы банка и не установили, когда были распределены средства от продажи залога, хотя именно на этом основывался банк при определении начала срока исковой давности. Даты распределения имеют существенное значение для правильного разрешения вопроса о пропуске срока.
Также суды первой и апелляционной инстанций не оценили доводы о недобросовестности КУ, который реализовал спорное имущество и распределил средства без учета требований АО «Банк Воронеж» в период спора о его залоговом статусе.
Не было учтено определение от 14.12.2021 года, которым при повторном рассмотрении АО «Банк Воронеж» было отказано в признании залоговым кредитором именно в связи с утратой залога в деле о банкротстве после регистрации прав покупателя 15.11.2021 года.
Итог
Арбитражный суд Московского округа отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.
Почему это важно
По словам юриста Nasonov Pirogov Ксении Доможировой, АС Московского округа обоснованно направил спор на новое рассмотрение в целях более детального исследования судами фактических обстоятельств.
В настоящий момент в правоприменительной практике сформирован подход, согласно которому в случае наличия разногласий по вопросу погашения требований кредиторов стандартом разумного и добросовестного поведения арбитражного управляющего признается резервирование денежных средств. При этом суды, ссылаясь на положения п. 6 ст. 142 закона о банкротстве, не ограничивают обязанность КУ по резервированию денежных средств наличием возбужденного спора о разрешении разногласий (напр., определение СКЭС РФ от 27.12.2021 по делу № А19-15388/2015). В рассматриваемом случае позиция кредитора о том, что КУ при распределении денежных средств должен был учитывать существование окончательно неразрешенного спора о залоговом статусе банка, не предопределяя итоги его рассмотрения, представляется обоснованной. АС Московского округа справедливо указал, что данным обстоятельствам должна быть дана оценка судами при новом рассмотрении.
Также АС Московского округа, подчеркнула Ксения Доможирова, обоснованно указал на недопустимость формального подхода при разрешении вопроса о сроке исковой давности и необходимость установления судами в данном контексте даты распределения КУ денежных средств.
Александра Улезко, руководитель адвокатской практики Ulezko.legal, отметила, что позиция, занятая судом кассационной инстанции, в очередной раз подчеркивает публично-правовой статус конкурсного управляющего, на который особенно любят ссылаться суды, если вопрос касается его обязанностей.
Так, например, в постановлении Конституционного суда РФ от 19.12.2005 № 12-П указано, что арбитражный управляющий осуществляет «публично значимую деятельность». При таком подходе вполне логично, что конкурсный управляющий не должен использовать процессуальные промахи участников процесса, даже с целью наибольшего и скорейшего удовлетворения требований кредиторов. С одной стороны, вопросов к банку, который безуспешно пытался восстановить залоговый статус, много. И эти вопросы поднимались при рассмотрении спора: почему не просили обеспечительные меры, не участвовали в утверждении положения о реализации имущества и не проявляли иной процессуальной активности. С другой стороны, признать добросовестными действиями продажу имущества, вопрос о наличии обременения которого решается в суде, не совсем верно.
Анна Прохорова, главный юрист юридической компании NERRA, обратила внимание на два следующих аспекта.
Во-первых, это причинно-следственная связь между причинением убытков и действиями конкурсного управляющего. В судебной практике закреплено, что главным критерием, на основе которого следует оценивать поведение управляющего, являются интересы должника и его кредиторов, иными словами, его действия должны приводить к наполнению конкурсной массы, что позволяет, с одной стороны, наиболее полно удовлетворить требования кредиторов и, с другой стороны, защитить имущественную сферу должника. Обязанность по резервированию денежных средств у конкурсного управляющего по смыслу п. 6 ст. 142 закона о банкротстве возникает, когда в арбитражном суде на момент начала расчетов с кредиторами соответствующей очереди имеются разногласия между конкурсным управляющим и кредитором по заявленному требованию кредитора, в настоящем случае таким разногласием являлось обжалование банком судебных актов, которыми было отказано в установлении залогового статуса.
По словам Анны Прохоровой, даже с учетом подачи кассационной жалобы спустя практически год разумному и добросовестному конкурсному управляющему следовало приостановить реализацию спорного имущества или повременить с распределением полученных денежных средств до момента, когда требование кредитора станет определенным, чтобы избежать причинения убытков.
«Во-вторых, это вопрос применения срока исковой давности. Кассация по сути указала, что ни из утвержденного в судебном порядке положения о порядке реализации спорного имущества, ни из сообщения на ЕФРСБ банк не мог узнать о нарушении его прав, на основании ст.ст. 195, 200 ГК РФ необходимо было определить даты, когда конкурсный управляющий осуществлял распределение денежных средств от реализации предмета залога. Однако решение кассации в данном кейсе представляется не столь бесспорным: банк как профессиональный участник, включенный в реестр требований кредиторов, вполне способен был установить, что спорная квартира реализуется без ипотечного обременения. Принятие соответствующих мер по воспрепятствованию подобного поведения конкурсного управляющего, конечно, является правом, тем не менее представляется, что должной осмотрительности банк в данном случае не проявил», — отметила она.
Максим Доценко, председатель экспертного совета Общероссийский профсоюз арбитражных управляющих (ОРПАУ): С одной стороны, суды говорят, что в любой непонятной ситуации АУ должен ждать решений судов и только потом действовать — распределять деньги и пр. Но лично я как АУ пару раз получал претензии по поводу того, что в условиях многочисленных судебных разбирательств «не лез вперед батьки» и не пытался принять решение за суд. И концептуально такой подход считаю верным: суд определяет, что именно нужно сделать в спорной ситуации, АУ — исполняет судебный акт. В данном случае АУ пытался поступить ровно наоборот — и попал на убытки.