ВС: освобождение жены должника от обязательств касается и общих обязательств супругов

Нижестоящие суды сочли, что применение к одному из супругов правила об освобождении от исполнения обязательств не исключает в дальнейшем возможность признания обязательств общими в деле о банкротстве другого супруга.

Марат Валеев в 2011 году взял в Сбербанке кредит в 1,17 млн рублей, который не сумел вернуть. В рамках банкротства Валеева компания «НБК» (правопреемник Сбера) вначале добилась включения вытекающего из кредитного договора требования в размере 619 тыс. рублей в реестр должника, а затем потребовала признать обязательства по кредитному договору общими обязательствами супругов Марата и Наили Валеевых. При этом в декабре 2021 года суд завершил процедуру банкротства Наили Валеевой, освободив ее от обязательств перед кредиторами. Тем не менее, суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление «НБК». Супруги Валеевы пожаловались в Верховный суд, который отменил акты нижестоящих судов и отказал в удовлетворении заявления «НБК» (дело А65-24356/2022).

В 2011 году Марат Валеев (заемщик) заключил со Сбербанком кредитный договор, по которому заемщику был предоставлен кредит в сумме 1,17 млн рублей.

Впоследствии требование по кредитному договору Сбербанк уступил ООО «НБК».

А Валеев был признал банкротом. И в марте 2023 года суд включил требование «НБК» в размере 619 тыс. рублей в реестр должника.

При этом в отношении супруги должника Наили Валеевой в 2021 году также возбуждалось дело о банкротстве. В декабре 2021 года суд завершил процедуру банкротства Валеевой, освободив ее от обязательств перед кредиторами.

В рамках банкротства Марата Валеева «НБК» потребовало в суде признать обязательства по кредитному договору общими обязательствами супругов Валеевых.

Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, удовлетворил заявление «НБК».

Супруги Валеевы пожаловались в Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.

Удовлетворяя заявление общества «НБК», суды исходили из того, что заемные обязательства возникли в период брака, кредит предоставлялся на потребительские цели, приняли во внимание общность семейного бюджета, отсутствие сведений об объективном расхождении в рассматриваемом случае целей и интересов супругов, констатировали непредставление ими доказательств, опровергающий общий характер обязательств.

При этом суды отклонили возражения об освобождении Наили Валеевой от исполнения всех обязательств, включая спорное, судом в деле о ее банкротстве, сославшись на то, что эти возражения носят формальный характер, направлены исключительно на избежание обращения взыскания на общее имущество супругов.

Суды сочли, что применение к одному из супругов правила об освобождении от исполнения обязательств не исключает в дальнейшем возможность признания обязательств общими в деле о банкротстве другого супруга.

Супруги Валеевы настаивают на том, что после завершения процедуры реализации имущества жены и освобождения ее от долгов ранее возникшие обязательства мужа уже не могли быть признаны общими.

Судья ВС И.В. Разумов счел доводы жалобы заслуживающими внимания и передал спор в Экономколлегию.

Согласно пункту 3 статьи 213.28 закона о банкротстве после завершения процедуры реализации имущества гражданин, признанный банкротом, освобождается от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, в том числе в отношении требований, не заявленных в ходе банкротства.

Исключение из этого общего правила составляют требования, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту завершения процедуры реализации имущества, а также требования, указанные в пунктах 4 – 6 статьи 213.28 закона о банкротстве (далее — непрекращающиеся обязательства).

К числу исключений (непрекращающихся обязательств) законодательство о банкротстве не относит такие обязательства гражданина, по которым помимо него имеются иные солидарные должники, в том числе в силу общности обязательств супругов, указанных в пункте 2 статьи 45 Семейного кодекса.

Таким образом, судебный акт об освобождении от дальнейшего исполнения обязательств в равной степени распространяется как на обязательства гражданина, по которым он отвечает один, так и на те его обязательства, по которым он отвечает наряду с другими лицами, в частности вместе с супругом, пояснила Экономколлегия.

Это означает, что после завершения процедуры реализации имущества одного из супругов в силу пункта 1 статьи 408 Гражданского кодекса и пункта 3 статьи 213.28 закона о банкротстве общие обязательства этого и второго супругов трансформируются в личные обязательства второго супруга, которые погашаются за счет его имущества и его доли в общем имуществе супругов в соответствии с положениями пункта 1 статьи 45 Семейного кодекса и пункта 7 статьи 213.26 закона о банкротстве.

В рассматриваемом случае обязательства по кредитному договору не относятся к числу непрекращающихся. Они возникли до возбуждения дела о банкротстве Наили Валеевой.

Ввиду последующего освобождения Валеевой от долгов в деле о ее банкротстве эти обязательства, даже если ранее они и являлись общими обязательствами супругов, перестали быть таковыми, перейдя в разряд личных обязательств Марата Валеева. После этого Наиля Валеева не могла быть признана лицом, на стороне которого сохраняется обязанность осуществить исполнение по кредитному договору.

С учетом изложенного, оснований для удовлетворения заявления «НБК» не имелось, подытожил ВС.

ВС отменил акты нижестоящих судов и отказал в удовлетворении заявления «НБК».

Дмитрий ​Палин, к.э.н., адвокат, советник практики по банкротству АБ БВМП, отметил, что это тот редкий случай, когда ВС РФ принимает новый судебный акт по существу дела, не направляя его на новое рассмотрение.

Что свидетельствует, с одной стороны, о том, что нижестоящие суды установили все существенные обстоятельства по делу, а, с другой, допустили вопиющее нарушение материального права. ВС РФ четко обозначил позицию, что освобождение гражданина от долгов по итогам банкротства — событие окончательное. Никакие долги, за исключением тех, которые в принципе не могут быть списаны, не могут предъявляться гражданину после банкротства ни при каких обстоятельствах. При таких обстоятельствах данный судебный акт, безусловно, является ключевым элементом судебной практики.

Кирилл Харитонов, арбитражный управляющий СРО «Ассоциация арбитражных управляющих «Паритет»», отметил, что комментируемое определение ВС посвящено судьбе так называемых общих долгов супругов, которые возникли до возбуждения производства по делу о банкротстве в отношении одного из супругов.

Верховный суд РФ подтвердил, что в отношении таких долгов действуют те же правила освобождения от исполнения по завершении процедуры реализации имущества, что и в отношении иных требований кредиторов. Завершение расчетов с кредиторами в процедурах судебного банкротства или завершение процедуры внесудебного банкротства гражданина влекут освобождение гражданина-банкрота от дальнейшего исполнения требований кредиторов ("списание долгов") и от любых последующих правопритязаний кредиторов по требованиям, возникшим до возбуждения производства по делу о банкротстве, независимо от того, были ли учтены данные требования в реестре кредиторов или нет (п. 3 ст. 213.28, п. 1 ст. 223.6 закона о банкротстве). В данном определении Верховный суд, ссылаясь на п.1 ст.408 ГК РФ в сочетании с нормой закона о банкротстве об освобождении от долгов, признал, что завершение расчетов с кредиторами, которое не привело к полному фактическому удовлетворению, по своим правовым последствиям приравнено к надлежащему исполнению обязательства, влекущему его прекращение. Исключение составляет только закрытый исчерпывающий перечень обязательств, указанных в абзаце втором пункта 3, пунктах 4 и 5 статьи 213.28 закона о банкротстве.

По словам Кирилла Харитонова, поскольку последствия завершения процедуры банкротства действуют только в отношении должника в такой процедуре и чтобы не лишать кредиторов возможности получить удовлетворение своих требований от других должников, Верховный суд РФ прямо указал, что общее (солидарное) обязательство при завершении процедуры банкротства в отношении одного из солидарных должников не влечет его прекращения в отношении других солидарных должников, которые продолжают оставаться обязанными в пределах размера фактически непогашенных требований.

«Данная оговорка имеет важное значение для правоприменительной практики для понимания того момента, что по общему правилу правовые последствия банкротства одного из солидарных должников не должны автоматически распространяться на других должников. Таким образом, для других солидарных должников происходит не прекращение обязательства, а выбытие одного из них из солидарного обязательства в результате его личной процедуры банкротства», — пояснил он.

Елена Мякишева, адвокат юридической группы «Яковлев и Партнеры», отметила, что в настоящее время практика по данной категории споров различна.

Одни суды, как нижестоящие суды в настоящем деле, говорят о том, что применение к гражданину-банкроту правил об освобождении от исполнения обязательств обращено к вопросу дальнейшего исполнения обязательств после завершения процедуры банкротства, что само по себе не исключает возможность признания требования какого-либо кредитора общим обязательством супругов. Другие суды отказываются удовлетворять соответствующие требования кредиторов, ссылаясь на то, что после завершения процедуры банкротства супруга должника нет оснований полагать, что у супругов сохранились солидарные обязательства, а признание их таковыми будет фактически направлено на преодоление вступившего в законную силу судебного акта, которым завершена процедура банкротства супруга. Определение ВС РФ должно внести в дела данной категории ясность и исключить такое разночтение позиций.

По словам Елены Мякишевой, интересно, что в таких спорах довод, который был рассмотрен ВС РФ, выступает обычно в качестве дополнительного (факультативного) и стороны сосредотачивают свое внимание на вопросе о том, является ли долг перед кредитором индивидуальным или денежные средства были потрачены на нужды семьи.

«Итоги рассмотрения настоящего дела в ВС РФ еще раз говорят о том, что внимание необходимо уделять всем доводам, так как факультативный довод может стать определяющим. Также итоги рассмотрения настоящего дела в ВС РФ показывают, как важно пройти все стадии судебного обжалования. Нижестоящие суды, рассмотревшие настоящий спор, рассматривали также аналогичные дела. Но в этих делах ответчики ограничились лишь апелляционным обжалованием, не пошли дальше и остались с отрицательным результатом», — пояснила она.

Принятый судебный акт фактически говорит о том, что установленный перечень оснований, по которым должник не освобождается от долгов по завершению личного банкротства, является закрытым. Во-первых, речь идет о невозможности расширительного толкования закона. Во-вторых, соблюдена обязательность судебных актов, которыми применяются последствия списания задолженностей, вне зависимости от того являются они личными или совместно нажитыми. При этом, рассматривая судьбу общих долгов, Верховный Суд РФ ввел новое понятие трансформации их в личные долги второго супруга. Как правило, вопрос о признании задолженности совместно нажитой поднимается при распределении конкурсной массы в деле несостоятельного супруга-заемщика. Новый же подход способен привести к тому, что кредиторы будут тщательнее контролировать имущественное положение не только заемщиков, но и их супругов для выявления неплатежеспособности последних и своевременного предъявления своих требований. Возможно, такая позиция высшего судебного органа дополнительно побудит самих супругов предъявлять требования о совместном долге для того, чтобы в дальнейшем исключить бремя самостоятельной ответственности перед кредиторами.

Артем Денисов, управляющий партнер юридической компании «Генезис», напомнил, что действительно п. 6 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 25.12.2018 № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» позволяет кредитору при установлении его требований или позднее заявить о признании долга перед ним общим обязательством должника и его супруга.

Прекращает ли процедура банкротства одного из супругов ранее возникшие обязательства, которые впоследствии признаются общими? На мой взгляд, не должна прекращать и в этом случае определение ВС РФ некоторым образом вносит коррективы в мое правовое видение ситуации. Ранее складывающаяся судебная практика исходила из того, что определения, вынесенные в рамках дела о банкротстве, о признании обязательства должника общим с его супругом имеют ограниченное действие и распространяются исключительно на процедуру банкротства и за ее пределами не применимы. То есть невозможно на основании этого судебного акта возбудить исполнительное производство или дело о банкротстве. Таким образом, страдает только общее имущество супругов, но никак не личное. Следовательно, с целью эффективной защиты прав кредиторов и нивелирования потенциального злоупотребления другого супруга в виде претендования на долю в общем имуществе подобные действия смогут сохранить баланс сторон в банкротстве в виде возможности обращения взыскания на полную стоимость общего имущества в интересах кредиторов.

Анна Прохорова, главный юрист юридической компании NERRA, отметила, что данное определение Верховного суда РФ вносит ясность в довольно распространенные на практике ситуации поочередного банкротства супругов.

Так, в указанном деле процедура несостоятельности была введена и завершена в отношении супруги, а впоследствии с заявлением о собственном банкротстве обратился ее супруг. В п. 6 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 25.12.2018 года № 48 «О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан» содержатся разъяснения, согласно которым в деле о банкротстве гражданина учитываются как требования кредиторов по личным обязательствам самого должника, так и требования по общим обязательствам супругов. Более того, ВС РФ указывал, что источником погашения требований всех кредиторов является как стоимость личного имущества должника, так и стоимость общего имущества супругов, приходящейся на долю должника, а при определенных условиях также стоимость общего имущества супругов, приходящейся на долю другого супруга.

главный юрист Юридическая компания NERRA

Таким образом, подчеркнула Анна Прохорова, банкротство одного из супругов закономерно ставит вопрос удовлетворения общих обязательств, которые в силу их солидарного характера не могут сохранять за кредитором право требовать исполнения по долговому обязательству со второго супруга после освобождения от долгов другого супруга.

«Интерес представляет тот факт, что Судебная коллегия по настоящему делу свое решение мотивировала также тем, что завершение процедуры реализации имущества одного из супругов повлекло трансформацию общих обязательств в личные обязательства супруга, банкротство которого было завершено до этого. Соответственно, в данном случае подход вышестоящей инстанции соответствует положениям банкротного, семейного и гражданского законодательства», — пояснила она.

Верховный суд РФ в рассматриваемом определении разъяснил нижестоящим судам смысл статьи 213.28 закона о банкротстве и пункта 6 постановления Пленума Верховного суда РФ от 25.12.2018 N 48, прямо сформировав правило о том, что общее обязательство супругов при последовательном банкротстве друг друга не может быть более признано таковым, если один из супругов по итогам процедуры освобожден от дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами, в том числе в отношении требований, не заявленных в ходе банкротства. Иной подход приводил бы к умалению самой цели процедуры банкротства гражданина — социальной реабилитации добросовестного гражданина, предоставление ему возможности заново выстроить экономические отношения, законно освободившись от непосильных для него обязательств. В данном случае определение ВС окажет положительное влияние на практику нижестоящих судов, учитывая динамику роста потребительских банкротств, связанных с закредитованностью граждан, а также задаст для всех кредиторов новый стандарт процессуального поведения при банкротстве одного из супругов в случае наличия общего обязательства.

Антон Дюков, основатель и управляющий партнер ЮФ Дюков, Опарина и партнеры, полагает, что позиция Верховного суда РФ по рассматриваемому спору является верной.

Неоспоримый по обстоятельствам дела статус общности обязательств супругов из кредитного договора был изменен фактом завершения процедуры банкротства Наили Валеевой на статус личного имущества. Датой такой трансформации явилось 16.12.2021 года –- дата окончания процедуры реализации имущества Валеевой. Основанием — пункт 1 ст. 45 Семейного кодекса РФ и пункт 7 ст. 213.26 закона о банкротстве. Таким образом, на дату обращения кредитора с заявлением о признании обязательств по кредитному договору общими обязательствами супругов (31.10.2022 года) никаких правовых возможностей для его удовлетворения у судов нижестоящих инстанций не имелось.

Вопросы, которые касаются общих долгов супругов в банкротстве, недостаточно урегулированы банкротным законодательством и на практике возникает много неоднозначных ситуаций. Подход ВС РФ мне кажется верным, поскольку к «освобожденному» должнику повторно нельзя предъявить требования, используя механизм признания долгов общим обязательством. Вместе с этим, позиция ВС РФ создает много проблем для кредиторов. Например, из сформированного подхода следует, что кредитору нужно отслеживать банкротство не только своего должника, с которым заключен договор, но и его супруга. Вместе с этим, на практике требование о признании долга общим заявляется только в банкротстве основного должника. Кредитор не может включиться в реестр или возбудить дело о банкротстве супруга должника, мотивируя это наличием общего долга. Таким образом, позиция ВС РФ ставит кредиторов в невыгодное положение.