Взыскание банком долга с наследника заемщика: правовая позиция ВС РФ

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ в Определении от 02.07.2024 № 78-КГ24-25-КЗ разъяснила — какие обстоятельства необходимо установить при взыскании задолженности с наследника заёмщика, который прошел процедуру банкротства.

В конце 2018 года Гражданин К. берет кредит в Банке сроком на 4 года (последний платеж — в конце 2022 года).

Одновременно с кредитным договором был заключен договор страхования, в соответствии с условиями которого в случае смерти клиента участником страховых отношений становятся его наследники.

В середине 2019 года Гражданин К. умирает, наследство принимается его вдовой (далее – Гражданка А.). Так, в наследственное имущество входило право собственности на земельный участок и жилой дом, расположенный на нем, а также денежные средства на банковском счете.

В конце 2020 года Гражданка А. обращается с заявлением о собственном банкротстве. Примерно через полгода вводится процедура реструктуризации, потом реализации, которая завершается в середине 2022 года освобождением Гражданки А. от долгов.

Банк обращается с иском о взыскании задолженности по кредитному договору с Гражданки А.

Суд первой инстанции устанавливает следующее:

Суд делает вывод о том, что имеются основания для удовлетворения иска, при этом доводы ответчика отклоняются по следующим причинам:

Суды апелляционной и кассационной инстанции согласились с подобными доводами и оставили решение первой инстанции без изменений.

Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ не согласилась с судебными актами нижестоящих инстанций.

ВС РФ указал, что, исходя из п. 3 ст. 213.28 Закона о банкротстве, для правильного разрешения настоящего спора необходимо установить — знал или должен был знать банк о наличии требований к Гражданке А.

С учётом приведённых положений закона и разъяснений ВС РФ, изложенных в постановлении Пленума ВС РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», с момента смерти заёмщика Гражданка А. как наследник стала должником перед банком и являлась надлежащим ответчиком.

Кроме того, обязательство по возврату кредитных денежных средств перешло к ответчику до начала процедуры банкротства, и от его исполнения Гражданка А. должна была быть освобождена по окончании данной процедуры.

Банк как сторона обязательства не мог не знать о том, что погашение кредита прекращено с середины 2019 года, однако каких-либо действий с того момента до обращения в суд с иском в апреле 2022 года не предпринимал.

При этом Судебная коллегия обратила внимание на следующее:

ВС РФ указал на неверное распределение бремени доказывания: не ответчик должен был доказывать осведомлённость истца о наличии требований к нему, а, наоборот, Банку следовало привести обстоятельства, свидетельствующие о его неосведомленности и опровергнуть доводы ответчика.

Кроме того, еще одной судебной ошибкой являлось то, что при разрешении спора не было учтено следующее: закон связывает освобождение гражданина от обязательств в результате процедуры банкротства с тем, знал или должен был знать кредитор об имеющемся обязательстве, чтобы своевременно включиться в процедуру банкротства. Соответственно, о наличии обязательства, на основании которого возникло право требовать у заёмщика возврата денежных средств, Банку должно было быть известно не позднее середины 2019 года, когда заёмщик перестал вносить платежи по кредиту.

Таким образом, Судебная коллегия пришла к выводу о том, что в рамках спора не были установлены обстоятельства, имеющие значение для его правильного рассмотрения, в связи с чем судебные акты нижестоящих судов были отменены, а дело — направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В случае принятия наследства наследники отвечают по долгам наследодателя солидарно, каждый из наследников отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества (п. 1 ст. 1175 ГК РФ).

Поскольку смерть должника не влечет прекращения обязательств по заключенному им договору, наследник, принявший наследство, становится должником и несет обязанности по их исполнению со дня открытия наследства (например, в случае, если наследодателем был заключен кредитный договор) (п. 61 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9 “О судебной практике по делам о наследовании”).

Соответственно, в данном случае вдова приняла наследство. Стоимость перешедшего имущества превышала размер задолженности перед Банком, следовательно, к ней перешла и обязанность исполнения данного кредитного обязательства. В этой части ВС РФ не усмотрел нарушений.

Более того, хотелось бы обратить внимание, что согласно разъяснениям, содержащимся в п. 58 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9, под долгами наследодателя, по которым отвечают наследники, следует понимать все имевшиеся у наследодателя к моменту открытия наследства обязательства, не прекращающиеся смертью должника (ст. 418 ГК РФ). Важный момент, указанный в данном пункте: переход долгов к наследнику осуществляется независимо от наступления срока их исполнения, от времени их выявления и осведомленности о них наследников при принятии наследства.

Однако в данном случае существенным моментом являлось прохождение процедуры банкротства Гражданкой А.

Закон о банкротстве исходит из того, что должник не освобождается от таких требований, о наличии которых кредиторы не знали и не должны были знать к моменту принятия определения о завершении реализации имущества гражданина.

И вот тут уже необходимо рассматривать осведомленность Банка. На необходимость установления данного обстоятельства указывается Судебной коллегией по гражданским делам ВС РФ.

Представляется, что тут из всех перечисленных ВС РФ обстоятельств и доводов, которые не получили надлежащую оценку, ключевым является то, что кредитором являлся Банк.

То, что банк является профессиональным участником финансового (кредитного) рынка, — крепко устоявшееся в судебной практике заключение. Однако особо хотелось бы подчеркнуть вывод из Определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 03.06.2019 № 305-ЭС18-26429 по делу № А41-20557/2016:

“Необходимо учитывать, что банки, являясь профессиональными участниками кредитного рынка, имеют широкие возможности для оценки кредитоспособности гражданина, в том числе посредством разработки стандартных форм кредитных анкет-заявок для заполнения их потенциальным заемщиком на стадии обращения в кредитную организацию с указанием сведений о его имущественном и социальном положении, ликвидности предлагаемого обеспечения и т.п., а также проверки предоставленного им необходимого для получения кредита пакета документов. Одновременно банки вправе запрашивать информацию о кредитной истории обратившегося к ним лица на основании Федерального закона от 30.12.2004 № 218-ФЗ “О кредитных историях” в соответствующих бюро. По результатам проверок в каждом конкретном случае кредитная организация принимает решение по вопросу о выдаче денежных средств.

В случае положительного решения о выдаче кредита, основанного на достоверной информации, предоставленной гражданином, последующая ссылка банка на неразумные действия заемщика, взявшего на себя чрезмерные обязательства в отсутствие соответствующего источника погашения кредита, не может быть принята во внимание для целей применения положений пункта 4 статьи 213.28 Закона о банкротстве”.

Профессиональные возможности банка не ограничиваются стадией выдачи кредита. Поэтому установить, что должник уже несколько лет не исполняет обязанности, установить из открытых источников в сети “Интернет” информацию об открытии наследного дела, ведения и завершения процедуры банкротства его вдовы, посильные для Банка действия.

В этом же смысле хотелось бы вспомнить Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ № 306-ЭС23-26737 (1, 2) по делу № А65-24356/2022. В данном деле рассматривалась ситуация, когда в деле о банкротстве одного из супругов банк пытался признать требования по кредитному договору общим обязательством супругов, однако другой супруг на тот момент уже прошел процедуру банкротства и был освобожден от долгов. ВС РФ в данном Определении отменил нижестоящие судебные акты и отказал в удовлетворении заявления банка:

“В рассматриваемом случае, обязательства по кредитному договору не относятся к числу непрекращающихся. Они возникли до возбуждения дела о банкротстве Валеевой Н.Г. Ввиду последующего освобождения Валеевой Н.Г. от долгов в деле о ее банкротстве эти обязательства, даже если ранее они и являлись общими обязательствами супругов, перестали быть таковыми, перейдя в разряд личных обязательств Валеева М.А. После этого Валеева Н.Г. не могла быть признана лицом, на стороне которого сохраняется обязанность осуществить исполнение по кредитному договору”.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что как Судебная коллегия по гражданским делам ВС РФ, так и Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ применяют довольно строгий стандарт осмотрительности и заботливости к банкам как профессиональным участникам кредитных правоотношений.

Источник: https://legalbulletin.online/vzyskanie-bankom-dolga-s-naslednika-zaemshhika-pravovaja-pozicija-vs-rf/