Верховный Суд в определении № 304-ЭС24-19908 от 19.02.2024 по делу № А70-5924/2023 указал особенности привлечения к субсидиарной ответственности при переводе бизнеса.
Суть дела
ООО «Ц» (арендодатель) и ООО «Б» (арендатор) заключили договор от 15 августа 2017 г. № Ц-2017/01 аренды нежилых помещений и движимого имущества на срок до 31 июля 2018 г.
Поскольку ООО «Б» не исполнило свои договорные обязательства в полном объеме, ООО «Ц» обратилось в суд с исковым заявлением о взыскании задолженности по указанному Договору. Исковые требования были удовлетворены.
После обращения к судебным приставам о возбуждении исполнительного производства взыскателем было обнаружено обстоятельство исключения должника из ЕГРЮЛ как недействующего юридического лица. Основаниями для принятия налоговым органом указанного решения послужило отсутствие движения средств по счетам ООО «Б»; непредставление в течение последних 12 месяцев документов отчетности.
Далее, на стороне взыскателя произошла реорганизация в форме разделения на два самостоятельных юридических лица. Одно из лиц – ООО «П» сохраняет в полном объеме все права и обязанности ООО «Ц» по Договору.
Правопреемник обратился в отдел службы судебных приставов за получением информации о ходе исполнительного производства.
В ответ на обращение службой судебных приставов было сообщено о прекращении исполнительного производства.
Правопреемник взыскателя обратился в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности, в иске было указано следующее:
- результатом действий (бездействия) со стороны бывшего руководителя и учредителя Г.М.В. стало прекращение деятельности ООО «Б» без исполнения обязательств перед ООО «П»;
- 07 июня 2017 г. зарегистрировано ООО «Б «С», руководителем и участником которого является Г.А.С., и вся деятельность ООО «Б» переведена на созданное ООО «Б «С»;
- Г.А.С. и ООО «Б «С», являются аффилированными лицами с бывшим руководителем ООО «Б» Г.М.В., извлекали из этого выгоду, поэтому подлежат привлечению к субсидиарной ответственности.
Суд первой инстанции, принимая во внимание дату исключения общества-должника из ЕГРЮЛ (17.10.2019) и дату обращения в суд с исковым заявлением (23.03.2023), пришел к выводу о пропуске срока исковой давности.
Апелляционная инстанция пришла к противоположному выводу. Относительно срока исковой давности – апелляционная коллегия посчитала надлежащей датой начала течения срока исковой давности письмо службы судебных приставов о прекращении исполнительного производства от 12.07.2022, а также указала на наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ввиду перевода деятельности первоначального должника на вновь созданное общество.
Суд округа поддержал выводы суда апелляционной инстанции.
Позиция Верховного Суда
Верховным Судом были отменены судебные акты апелляционной и первой кассационной инстанций и поддержано решение суда первой инстанции
Экономколлегия напомнила о требовании действовать разумно. При оценке следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.
Реорганизация взыскателя в исполнительном производстве и кредитора в присужденном обязательстве не является основанием для изменения порядка исчисления срока исковой давности.
Таким образом, само по себе то обстоятельство, что до даты обращения в службу судебных приставов (28 июня 2022 г.), то есть спустя почти 4 года после подачи заявления о возбуждении исполнительного производства (09 октября 2018 г.), истец и его правопредшественник не интересовались ходом исполнительного производства и юридической судьбой своего должника, не может быть признано причиной для переноса начального момента течения срока исковой давности.
Перейдя к вопросу об оценке наличия оснований для привлечения лиц к субсидиарной ответственности, ВС РФ указал, что проверочные инстанции ошибочно вменили недобросовестное поведение только бывшему учредителю и руководителю ликвидированного лица, отталкиваясь лишь от фактов создания нового лица и ликвидации прежней организации без оценки их экономического содержания, что недостаточно для опровержения установленных судом первой инстанции обстоятельств.
Также не были приняты во внимание обстоятельства активного содействия бывшего руководителя, ответчиком были предприняты все зависящие от него меры для поддержания платежеспособности ООО «Б»; представил суду доказательства, характеризующие хозяйственную деятельность должника, погашал долги организации принятием на себя кредитных обязательств, пояснив причины, по которым обязательства перед истцом и его правопредшественником не были исполнены, а также указал на то, что деятельность вновь созданного юридического лица являлась убыточной.
Мнение эксперта
В рассматриваемом деле ВС РФ, поддержав решение суда первой инстанции, подчеркнул сразу несколько принципиальных аспектов:
- Субъективный характер даты начала исчисления срока исковой давности следует оценивать исходя из категорий разумности и добросовестности, принимать во внимание типичную для участника экономических отношений должную осмотрительность, для которой не является и не должно являться препятствием внутрикорпоративные изменения как реорганизация;
- Факт создания «зеркальной» компании не является безусловным обстоятельством, влекущем установление недобросовестности контролирующих лиц и других факторов перевода бизнеса. Надлежит исследовать экономическую сущность операций, реальное наличие недобросовестных действий, а также учитывать, были ли предприняты меры по поддержанию платежеспособности и погашению долгов.
Судебные инстанции обоснованно исходили из того, что определение момента начала течения срока исковой давности должно строиться на анализе объективных обстоятельств дела и поведения взыскателя, исключая возможность произвольного переноса этого момента в связи с пассивностью кредитора.
Обратный подход подрывает дисциплину субъектов правоотношений и правовую определенность.
Вывод о предмете доказывания основан на общем принципе оценки доказательств, в соответствии с которым надлежит оценивать все доказательства не только по отдельности, но и их взаимную связь в их совокупности.
Для привлечения к субсидиарной ответственности по мотиву «перевода бизнеса» требуется не только формальное совпадение участников, но и доказательство недобросовестности, экономической взаимосвязи, извлечения выгоды и причинения вреда кредитору. Суды должны анализировать экономическую суть операций, а не ограничиваться формальными обстоятельствами.
Выводы ВС РФ ориентирует нижестоящие суды на более глубокий анализ обстоятельств дела, требуя от истцов активной позиции и предоставления убедительных доказательств недобросовестности, а не ограничиваясь формальными признаками, а также дисциплинирует кредиторов относительно сроков обращения в суд.